Дефицитная колбаса, модные джинсы и слежка КГБ: как жили фарцовщики и спекулянты в СССР

Сегодня сложно представить, что в магазинах могут быть пустые полки. А такие простые продукты питания, например колбаса, могут продаваться по талонам, да еще за ними нужно отстоять очередь. Все это было совсем недавно. Но тогда среди граждан СССР были те, кто ни в каких очередях не стоял. Те, кто имел нужные связи. И те, кто обеспечивал эти связи, - фарцовщики, спекулянты, цеховики. Они не хотели жить по законам советской торговли, но каждый из них ходил по краю пропасти.

Уже в 60-х годах стало ясно, что плановая экономика не в состоянии обеспечить необходимыми товарами. Тотальный дефицит и бесконечные очереди стали лицом советской торговли. О том, что нужно меня в корне всю систему, начали говорить на самом верху.

Председатель Совета министров СССР Алексей Косыгин инициировал запуск реформ. Предприятия должны были сами определять, какую продукцию им выпускать, как за счет собственных сил расширяться и модернизироваться, самим связываться с поставщиками и продавцами. Так в обиходе советского человека появилось новое слово - «хозрасчет».

«Косыгинский хозрасчет позволял поставить доходы в зависимость от результатов работы. Люди стали стараться. Но оказалось, что натыкаются на стену. Мы можем сделать больше, но нам не хватает фанерного сырья. Мы бы договорились с поставщиками этого сырья, но у них там тоже все плановое, и у них там тоже все строго», - рассказывает председатель Союза потребителей России Петр Щелищ.

Несовершенная система экономики была настолько неповоротлива, что реформы провалились. В результате вопрос принял острополитический характер. Косыгин был обвинен в заигрывании с Западом и проталкивании на советскую почву чуждых народу идей. Реформы свернули, советская промышленность и торговля вернулись на плановые рельсы. А вот вошедшие во вкус реформаторы продолжили «заниматься хозрасчетом» на свой страх и риск. В стране пышным цветом расцвел теневой бизнес - спекуляция, подпольные производства, нелегальная торговля.

В конце 70-х хищения в торговой сфере достигли запредельных масштабов, в стране развернулась серьезная кампания по борьбе с коррупцией.

В 1984 году на Лубянке решалась судьба одного из самых влиятельных людей в СССР Юрия Соколова - директора Елисеевского магазина, гастронома номер один в стране. Этот магазин на Тверской (тогда на улице Горького) снабжал дефицитными продуктами советскую элиту. В преступную схему были вовлечены десятки торговых работников. Речь шла о миллионах рублей расхищенной госсобственности. Юрий Соколов был приговорен к высшей мере наказания - расстрелу.

Невольными соучастниками сложной системы стали даже советские звезды. Среди них - народный артист Лев Лещенко.

«Я помню, шли мы в Елисеевский магазин. И там был стол заказов. Приходили туда и говорили: "Зоя Михайловна, нет к праздникам там колбаски?" - "Ну вы спускайтесь вниз - там ребята вам дадут, наберите себе что хотите"», - вспоминает Лещенко.

В шутку гастроном номер один называли «филиалом Мосфильма». Киношных знаменитостей в подвалах Елисеевского, где хранились дефициты,  можно было встретить  чаще, чем в киностудии.

Взамен директор гастронома номер один получал контрамарки на концерты спектакли и премьеры фильмов на самые лучшие места.

Профессии директора магазина или товароведа приводили в трепет любого советского гражданина. Потому, что знакомство с ними значило иметь возможность достать дефицит.  

«Мы были знакомы с директорами магазинов, с какими-то товароведами. Помните, как у Райкина? Самая уважаемая профессия - товаровед», - вспоминает композитор Максим Дунаевский.

Знакомство с нужным человеком стало ключевым понятием и пропуском к дефициту. Оно давало возможность  купить что угодно безо всяких очередей.

Торговля была самой популярной сферой деятельности. Самыми престижными институтами в советские времена считались «Плехановка» или Институт советской торговли. И конкурс туда был порой посерьезнее, чем в МГУ. В этот сияющий мир благополучия надо было прорваться. Семья работника торговли была предметом зависти и осуждения.

Тотальный дефицит породил особую касту теневых частных торговцев - спекулянтов. У них можно было купить любой товар. Правда, цена могла быть в два-три раза выше реальной стоимости. В 30-е годы в НКВД был создан отдел по борьбе со спекулянтами и перекупщиками, который наводил ужас на всех без исключения граждан нашей страны. Но спекулянтов и торгашей это не останавливало.

Советский человек не знал, откуда взялось словечко «фарцовка». Оказывается, произошло оно от английского for sale - для продажи. Оно появилось после фестиваля молодежи и студентов в 1957 году, когда в СССР впервые приехали тысячи иностранцев. Те, кто мог найти с ними контакты, сразу стали предлагать согражданам то, чего не могло быть в советских универмагах, - от жвачки до джинсов и пластинок. Иностранцы охотно меняли всякую мелочь на икру или антиквариат. Фарцовщиков ловили, их делами занимались сотрудники КГБ.

Спрос рождал предложение. Моряки везли в трюмах крупную бытовую технику, а дипломаты отправляли ее с диппочтой. Артисты, музыканты и туристы везли товары на поездах и самолетах, и все это рано или поздно оказывалось у фарцовщиков на черном рынке.

Спекулировали всем: колготками, косметикой, магнитофонами, игрушками и сигаретами. Это стоило в два-три, а то и в десять раз дороже реальной стоимости.

Никас Сафронов признается: деньги на свою первую квартиру он заработал незаконной торговлей - фарцевал. Сейчас это звучит довольно странно, но речь идет о привычном для многих бизнесе: покупке за границей товаров и продаже в Советском Союзе. Никасу на помощь пришла знакомая девушка из Вильнюса. Она привезла в Москву первую партию товара - одежду, купленную за рубежом  на деньги Никаса.

«А потом я уже сам в Польшу поехал, привез эти джинсы, плащи», - рассказывает художник.

Главное для фарцовщика было - вовремя остановиться, чтобы не попасть в разработку КГБ. Много лет спустя Никас Сафронов узнал, что за ним тоже было установлено наблюдение.

Советский человек знал, что организовать частное предприятие и самому производить и продавать товары было невозможно. Но если очень захотеть, то все получится. Поэтому и возник такой серьезный класс предпринимателей, как цеховики.

Официальным государственным предприятием производили подпольные товары, которые затем продавались на черном рынке. Или, наоборот, продукция производилась подпольно, но сбывалась через государственные торговые организации. Очень часто рабочие даже и не подозревали, что «левый» товар произведен из накопившихся неучтенных излишков и что он никак не учитывается.

Одним из самых громких уголовных дел в отношении цеховиков в СССР стало дело о меховой мафии. В 70-е годы в Казахстане было налажено производство шуб, шапок и другой продукции из меха. Работали под прикрытием. Тогда арестовали более 500 человек. Трое главных фигурантов дела из четырех были расстреляны.

В 1970 году прогремело так называемое рыбное дело: на скамье подсудимых оказались директор магазина «Океан» Ефим Фельдман и замминистра рыбного хозяйства СССР Владимир Рытов. Рытова приговорили к высшей мере.

В 1980-е на цеховиков началась настоящая охота. За эти годы посадили тюрьму 15 тысяч работников советской торговли.

Спекуляцию, фарцу, валютчиков осуждали в киножурнале «Фитиль», в журнале «Крокодил», все узнавали негодяев в кино и на выступлениях сатириков, но осуждение осуждением, а жизнь шла своим чередом. Удовлетворить мелкие потребности отдельных граждан фарцовщики, безусловно, могли, но ни они, ни цеховики, с которыми государство постоянно вело незримый бой, не смогли решить вопрос дефицита. Системные проблемы плановой экономики были неразрешимы. В конце 70-х дефицит добрался до товаров повседневного спроса: сливочного масла, сигарет, стирального порошка.

Порядок решили навести директивными методами. В 1978 году в ряде городов ввели талоны на продукты и бытовую технику. Первыми стали Новосибирск, Челябинск и Казань. На взрослого человека выдавали 800 граммов вареной или 400 граммов копченой колбасы в месяц. В середине 1980-х талоны появились во всех городах: на алкоголь, табачные изделия, стиральный порошок, сливочное масло.

Постоянная гонка за дефицитом изменила жизнь советского человека. Ему приходилось проявлять чудеса изобретательности и настойчивости, чтобы  одеть и накормить свою семью.